Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядый во имя Господне! Осанна в вышних! (Мф. 21:9) Этот клич народного приветствия раздавался у врат града Иерусалима и по стогнам иерусалимским в то самое время, когда книжники и фарисеи решили участь ненавистного им Учителя Галилейского, а нашего Господа Иисуса Христа. Они отдали уже приказ, чтобы всякий, кто узнает, где Христос находится, объявил им — и они схватят Его, чтобы предать смерти. Несмотря, однако, на это, Христос Господь идёт в Иерусалим как в Свой стольный город. Народ встречает Его пением «осанна»! — и никто не смеет прикоснуться к Нему. Не свидетельствует ли это с очевидностью, что дело спасения нашего, страданиями Господа совершенное, осуществлено Спасителем не в зависимости от каких бы то ни было решений книжников и фарисеев, а как совершенно свободное изъявление Его благой воли, избравшей и час и день, какой Он Сам находил для сего благовременным и необходимым? С другой стороны, этот восторг народный, таким пышным и светлым облаком окруживший Христа и заслонивший собою всю ненависть и злобу книжников и фарисеев, не свидетельствовал ли с ясностью, что несмотря на бездну падения, в которую погрузился человек, всё-таки в глубине души его осталось довольно ещё благородства и благоподобия, чтобы при виде истинного величия со всею восторженною искренностью воззвать: «Осанна!» Посему настоящий праздник есть и навсегда останется праздником торжества лучших сил и благороднейших движений души человеческой и всегда будет для нас источником светлой радости. Недаром мы и встречаем его с возжженными свечами. И Господь, благоволивший вызвать пред самими Своими страданиями весь этот восторг оказанной Ему народом встречи, тем как бы без слов вещал в отдаленнейшие глубины времён, что ведает Он достоинства души человеческой и с любовию готов вручить ей все блага искупления, которые идёт приобрести путём Креста и погребения. Принимая эти приветствия, Господь как бы говорил: «Пусть люд, ликующий около Меня, сам видит теперь, что есть в нём силы сбросить с себя всякую грязь житейскую, всякую злобу и ненависть, и в подъёме лучших своих душевных движений доходит до вожделенной высоты, до полного перерождения». Чрез несколько дней это торжественно подтвердил благоразумный разбойник, первым вступивший в райские обители вместе со Спасителем Христом. Но ободряясь и утешаясь отрадными упованиями, даваемыми нам настоящим праздником, не забудем всё-таки, братие, что при входе в Иерусалим Господь наш явил миру и чувства скорби Своей. Он плакал об Иерусалиме, плакал о том равнодушии к спасению, о том упрямстве, с каким многие из современных Ему иудеев закрывали глаза на все явленные перед ними знамения посещения Божественного. И этот плач Христов пусть служит нам предостережением не складывать рук и не успокаиваться только на вере в нашу способность к исправлению, к перерождению, но настойчиво работать над собою, над преодолением и вне себя, и в себе самих всякого зла, чтобы восходя, при помощи благодати Христовой, от силы в силу, достигнуть, наконец, горнего Иерусалима и вместе со всеми святыми в восторге нескончаемого блаженства воскликнуть там: «Осанна Сыну Давидову! Осанна в вышних!»

Произнесено 10 апреля 1910 за всенощным бдением в Казанском монастыре г.Тамбова. Воспроизведено одним из присутствовавших в храме, перед опубликованием отредактировано еп.Кириллом.